Простившись с искусством Гермеса и его удивительными адептами,  вернемся к эпохе раннего Средневековья. Миновало уже семь столетий с  той поры, как на магию обрушились жестокие гонения. Она почти  истреблена. Церковь же выстроила свой дворец на прочном фундаменте и  не чувствует больше никакой угрозы своему благополучию. Из этого-то  чувства безопасности и родилась относительная терпимость, пришедшая на  смену былой жестокости. Специалисты в области народных верований и  обычаев прошлого наглядно продемонстрировали этот факт. Ранние законы  против магии подчас оказываются необычайно мягкими и снисходительными. В "Салической правде" - сборнике обычного права салических франков -  говорится, что "ведьма, евшая человеческую плоть и уличенная в этом  преступлении, да заплатит восемь тысяч денариев, то есть двести  золотых пенни"(. Штраф велик, но и преступление чудовищно для  эпохи, когда склонность к некрофагии не могла объясняться психическими  расстройствами и воспринималась исключительно как гнусное извращение,  заслуживающее тяжкой кары.
  "Салическую правду" утвердил король Хлодвиг I (466 - 511). Она  предписывает штраф в семьдесят два пенни и половину золотой монеты за  насылание чар при помощи колдовских узлов. Как ни странно, большинство  штрафов за преступления, совершенные при помощи магии, оказываются не  столь крупными, как за оговор - несправедливое обвинение человека в  занятиях колдовством. Согласно другому кодексу той эпохи,  "Рипуарианской правде", всякое зло, причиненное колдуном - будь то  членовредительство или ущерб, нанесенный имуществу, - каралось  исключительно денежной компенсацией. В сомнительных случаях обвиняемый  мог даже отвести от себя подозрения, поклявшись в невиновности. По  законам Карла Великого, чародея или колдуна сажали в тюрьму, и в  течение трех месяцев он должен был каяться. Закон Уитреда, короля  Кента, изданный в 690 году, повелевает: "Если раб принес жертвы бесам,  да заплатит он шесть шиллингов, или будет подвергнут порке!"(.
  Примечательно, что для знатных людей наказание за подобные  проступки было более суровым, чем для простолюдинов. В древнейшем из  дошедших до нас сборников дисциплинарных мер, применявшихся церковью, -  "Liber Poenitentialis" святого Леонарда (VII век) - за столь  гнусное преступление, как принесение жертвы бесам, назначается "один  год покаяния, если это деревенщина из низкого сословия; если же это  более знатный человек, то десять лет"(. Иное дело, если речь шла о  жизни короля или любого члена королевской семьи. Попытка убить  правителя при помощи колдовства каралась очень жестоко. Иногда  обвинение в колдовстве служило лишь предлогом для избавления от  какого-нибудь неудобного придворного. Однако законодательство той  эпохи вовсе не требовало столь суровых мер, как те, что применялись в  ходе подобных процессов.
  Если были законы против колдовства, значит было и колдовство. Магию не удалось искоренить окончательно, что можно понять уже из  вышеизложенной истории алхимического искусства. Правда, герметизм  развивался, главным образом, на Востоке, а ранние схоласты Франции,  Испании и Англии почти не упоминают о нем. Но зато из  западноевропейских трактатов мы узнаем, что в среде простого народа  сохранилось множество языческих обычаев: наведение чар, магические  узлы, ношение масок и костюмов фантастических животных, ночные сборища  колдунов, использование в магических целях талисманов, трав, камней и  ядов, заклинания и заговоры, поклонение демонам, - все эти и многие  другие приемы практической магии оставались в ходу в эту обманчиво  спокойную эпоху. В магию верили все - в том числе ученые, правители и  священники.
Четкого разграничения между магией и колдовством авторы того  времени не проводят. Большинство из них осуждает подобные занятия, и  лишь немногие считают чародейство предметом, достойным исследования. С  астрологией дело обстояло сложнее. Знакомство с философией внушало  ученым более высокое уважение к звездочетам и математикам, чем к  простым колдунам. Так, Боэций (480? - 524?), автор знаменитого  "Утешения философией", верил в то, что звезды оказывают влияние на  людей и земные события.
Исидор Севильский (ок. 560 - 636) был менее искушен в философии,  но зато больше интересовался самым простым колдовством. Он верил в  знамения, чудеса и мистический смысл рождения уродов. В историческом  обзоре он называет изобретателями магии Зороастра и Демокрита. Магию  Исидор отождествляет с колдовством, с чарами, возмущающими воздух, и  заклинаниями, насылающими смерть. Будущее, по его мнению, можно узнать  посредством гадания, и т.д. Порицая магию, Исидор заимствует аргументы  у отцов церкви.
Английский историк и монах Беда Достопочтенный (675 - 735) тоже  верил в чудеса и гадания. Григорий Великий, папа с 590 по 604 гг.,  уделяет основное внимание тем областям магии, которые так или иначе  связаны с церковной практикой. Его излюбленная тема - одержимость  человека бесами. Григорий на удивление легковерен: он принимает за  чистую монету самые разнообразные суеверия и сказки. Много рассуждает  он также о чудесах, совершавшихся святыми.
Помимо подобных сочинений, в ходу были также довольно путаные  компиляции из фрагментов античных текстов. Такие сборники ошибочно  приписывались различным знаменитым авторам древности. Жалкими крохами  древней мудрости приходилось довольствоваться тем, кто искал пищу для  размышлений в эти бесплодные времена.