"Царь крыс, лягушек и мышей,
Клопов, и мух, и жаб, и вшей..." (И.В. Гете, "Фауст", пер. Б. Пастернака).
Мухи, как мы уже знаем, - это несовершенные твари. Они рождаются из гнили и повсюду разносят эту гниль, вызывая болезни и портя пищу. Каждый, кому доводилось путешествовать по восточным странам, поймет, почему мухи порой воспринимались как настоящее бедствие. Зороастрийцы представляли себе муху трупоядной демоницей-насу, воплощением нечистоты, гниения и распада. Насу боялись "псов и птиц, пожирающих трупы," - благих творений Ормузда, способных изгонять демонов одним взглядом. Под взглядом этих животных демоница обращалась в омерзительную муху и улетала, оставив труп в покое. Это поверье легло в основу церемонии, которую полагалось совершить над телом покойного, чтобы к нему можно было прикасаться без опасений. В противном случае нарушение табу влекло за собой необходимость в сложном обряде очищения под названием "барашном", которому подвергался всякий, прикоснувшийся к "неочищенному" трупу: "...пусть маздаяснийцы в первый раз три ямы в земле выроют, чтобы омыть их тело коровьей мочой, не водой. Пусть подведут моих собак; [собаку, пусть приведут ее - так это должно быть сделано и не иначе - перед человеком]". Эту процедуру следовало проделать трижды, причем в третий раз очищаемого омывали уже не коровьей мочой, а водой: "Сначала пусть вымоют руки. Ведь если руки не вымыты, то все тело это делает нечистым. А после того, как руки вымыты трижды, следует обмыть вымытыми руками переднюю часть головы с макушки".
Изгоняемая очистительной водой, демоница Друхш-йа-Насу перепрыгивает с одного участка головы на другой, с другого - на третий... Наконец, она покидает голову и спускается на грудь. Далее все части тела одну за другой следует омыть водой в ходе сложной, детально проработанной церемонии. При этом демоница проделает столь же сложный маршрут передвижений: с правого плеча - на левое плечо, с левого плеча - в правую подмышку, из правой подмышки - в левую подмышку, из левой подмышки - на спину, и так далее, пока, наконец, не будет загнана под подошву, где станет "подобна мухе". В конце концов, из-под подошвы Друхш-йа-Насу перебегает в свое последнее пристанище - в пальцы ног.
Разом на пальцы оперевшись и пятки задрав, правые пальцы следует облить, и тогда Друхш-йа-Насу на левые пальцы обрушивается. Левые пальцы следует облить. И тогда изгнан Друхш-йа-Насу в форме отвратительной мухи, [прилетающей] с северной стороны, с торчащими вперед коленями, поднятым кверху задом, [которая] вся покрыта пятнами, как ужаснейшие храфстра [т.е. демонические твари]. И так помолиться следует словами победоносными, наигромчайшими:
"Как избранный Владыка [...]
Кого Ты на защиту
Поставишь мне, о Мазда,
Когда меня лукавый
Замыслил погубить? [...]
Кому разбить преграды,
Твоим храня ученьем
Мне в доме домочадцев? [...]
Сгинь, дэвовский Друхш! сгинь, дэвовское отродье! [...] сгинь, Друхш! убирайся, Друхш! пропади пропадом, чтобы, на севере сгинув, не губить мира плотского Истины!".
Поражает сходство этого очистительного обряда зороастрийцев с католическим ритуалом экзорцизма, который совершали над людьми, одержимыми бесом. В 1582 году Иероним Менго опубликовал трактат "Бич демонов", посвященный этой непростой теме. Прошло более ста лет, прежде чем это любопытнейшее сочинение было включено в список запрещенных папой книг (1709 г.). А вплоть до этого момента священник-экзорцист вполне мог совершать ритуалы, подобные описанным в трактате Менго, где, помимо прочего, рекомендуется часто обмывать одержимого святой водой, - приблизительно так же, как в зороастрийском обряде. Как и в ритуале "барашном", демон систематически изгоняется из каждой части тела. А поскольку во времена Менго анатомию уже знали лучше, чем в Древней Персии, то и перечень частей тела в "Биче демонов" оказывается гораздо более внушительным, чем в "Видевдате", а церемония, соответственно, сложнее. На заключительном этапе экзорцизма тело одержимого целиком омывают смесью святой воды с другими жидкостями, "дабы очистить его от некого зла, против которого не было предусмотрено никаких средств, от неких чар, что все еще могут таиться в волосах околдованного".
Для защиты от "мушиной напасти" прибегали к помощи сверхъестественных сил не только древние персы, но и другие народы Востока. Ханаанеяне поклонялись божеству Ваал-Зебубу, храм которого никогда не оскверняли эти нечистые насекомые. Имя "Ваал-Зебуб" означает "повелитель мух". Впоследствии оно было искажено и приобрело форму "Вельзевул". Древние евреи - заклятые враги ханаанеян - называли Вельзевула "князем бесовским", а фарисеи обвиняли Христа в том, что он "изгоняет бесов не иначе как силою вельзевула" (Матфей, 12:24; Лука 11:15). Западные теологи и демонологи были отлично знакомы с Вельзевулом. Пьер ле Луайер (1550 - 1634), главный советник короля Франции и опытный специалист в вопросах демонологии, сообщает историю некой одержимой женщины из города Лан. Когда над этой женщиной провели обряд экзорцизма, Вельзевул вылетел у нее изо рта в облике мухи. "Это достоверно засвидетельствовано, - добавляет ле Луайер, - нотариусами и многими благонадежными людьми, так что сомневаться в истинности этого случая не приходится".
В христианской традиции Вельзевул нередко предстает верховным владыкой царства тьмы. Но своим авторитетом он во многом обязан другим демонам, принимавшим облик мухи, бесенятам, которых кормили грудью английские ведьмы, а также легендарной огромной мухе, ужалившей правителя Ломбардии Куниберта. Последнее случилось в тот момент, когда Куниберт обсуждал с неким приближенным, как избавиться от двух придворных, которые не выказывали своему господину должного почтения. Весь двор бросился в погоню за зловредной мухой, но преследователям удалось лишь оторвать у нее несколько лапок. А тем временем к двум вышеозначенным придворным подошел усталый одноногий человек и предостерег их о грозящей беде. Благодаря этому они успели спастись.