А теперь покинем Валахию и бросим взгляд на другую, пограничную с ней страну, которая сыграла решающую роль в судьбе нашего героя. К северу от Бухареста сегодня тянутся на десятки километров бесконечные кукурузные поля. Но во времена Влада III здесь шумел лес от Дуная до предгорий Карпат расстилались зеленым морем вековые дубравы. За ниминачиналось плоскогорье, пригодное для земледелия. Молдаване, саксонцы, венгры издавна стремились в этот благодатный край, к плодородной земле, защищенной от вражеских набегов дремучими лесами и отрогами горных цепей. Венгры называли эти места Трансильванией, "Страной по ту сторону лесов", а саксонские купцы, построившие здесь хорошо укрепленные города, - Зибенбюрген, т.е. "Семиградье". Все больше людей стекалось в эту свободную область,спасаясь от ужасов войны и гнета феодалов. Первыми поселенцами были, конечно,крестьяне; за ними появились ремесленники, торговцы и представители свободный профессий художники, законоведы, ученые. Все они страстно желали одного: мирно трудиться на благо себе и окружающим и не трепетать в ожидании завтрашнего дня. За какие-нибудь полсотни лет Трансильвания расцвела. Ее самоуправляющиеся города-республики ? Шесбург, Кронштад, Германштадт росли и богатели. Географическое положение Трансильвании было очень выгодным как только край стал обитаемым, по нему пошла одна и основных ветвей Великого шелкового пути. Возникали новые ремесла, новые цехи, ориентированные уже в основном наэкспорт. Так, например, обилие дешевой шерсти дало импульс к ковроткачеству занятию, вообще говоря, совсем нетипичному для Юной Европы. Но мало того: хитрые ткачи Семиградья занимались тем, что впоследствии назовут "экономическим пиратством", - делали ковры, почти неотличимые от турецких, и сбывали за соответствующую цену. Но все имеет свою оборотную сторону.

Богатство и благополучие Трансильвании делало ее в высшей степени лакомой добычей для соседей, самым могучим иалчным из которых была Османская империя. Семиградье, не будучи централизованным государством, не имело собственной постоянной армии. Правда, в критические моменты созывалось ополчение, не раз доказывавшее храбрость и боеспособность свободных людей в схватках с наемниками. Но в общем, стабильность этого удивительного конгломерата, этой "Карпатской Швейцарии", объяснялось не военной силой. Трансильванские города вели тонкую и сложную политическую игру, подчиненную единой стратегической цели: соблюдать такой баланс интересов, при котором большинству окружающих ее княжеств и королевств было бы выгоднее иметь Трансильванию в качестве благожелательного посредника и щедрого кредитора, чем в качестве пленника непокорного и далеко не беспомощного. Но империя Мухаммеда I была слишком крупным противником. Никакиехитроумные доводы семиградских политиков не могли убедить турок добровольно отказатьсяот экспансии на Север. Имелись и соображения высшего плана, вообще не подлежащ ие обсуждению: ислам религия завоевателей. Поэтому независимость Трансильвании оказалась тесно связанной с замыслами и действиями валахских господарей маленькое княжество Валахия лежало между Семиградьем и мусульманскимколоссом, играя роль своеобразного буфера. Прежде чем напасть на трансильванскиегорода, турками требовалось покорить Валахию; и в интересах семиградцев было создать такое положение дел, чтобы султан дважды подумал, прежде чем начинать новую войну с Валахией. Эпитет "новая" не случаен. Хотя в середине XV века значительная часть Балканского п-ва уже входила в состав Османской империи, турки чувствовали себя здесь скорее господами, чем хозяевами. Восстания против турецкого владычества вспыхивали то тут, то там; их питали два могущественных источника : стремление к национальной независимости и защита веры отцов. Эти восстания всегдажестоко подавлялись, но все же иной раз вынуждали турок идти на некоторые компромиссы. Одним из таких компромиссов было сохранение государственного статуса отдельных княжеств, при условии их вассальной зависимости от султана. Была оговорена ежегодная дань, например, Валахия выплачивала ее серебром и лесом.А для того, чтобы тот или иной князь ни на минуту не забывал о своих обязанностях по отношению к повелителю правоверных в Стамбуле, он должен был отправить заложником ко двору султана своего старшего сына. И если князь начинал проявлять строптивость, юношу ждала в лучшем случае смерть. Такая судьба была уготована и молодому Владу. Вместе с несколькими другими высокородными отроками - боснийцами, сербами, венграми он провел несколько лет в Адрианополе в качестве "гостя". Впечатления, приобретенные им в этот период, оказались, видимо решающими при формировании характера будущего господаря Валахии. Радушные хозяева не скупились на наглядные примеры, показывающие, что ждет всякого, кто вызвал гнев султана или его приближенных. Влад и сам с детских лет выказывал свирепость, казавшуюся излишней даже в те суровые времена. Но с организованной жестокостью, возведенной в принцип, он познакомился уже при дворе султанского наместника, и эта школа не прошла в пустую. Турки были хорошими учителями, а Влад понятливым учеником.

Об изощренных казнях европейского и мусульманского средневековья написано много книг; читать их страшно. Ограничимся описанием двух небольших и, по понятиям того времени, незначительных эпизодов, свидетелем которых былмолодой Влад. Первый эпизод повесть о султанском милосердии. Дело было так: один из вассальных князей поднял восстание, и этим обрек на смерть двух своих сыновей-заложников. Мальчиков со связанными руками привели к подножию трона,и султан Мурад объявил, что по своей бесконечной милости он решил смягчить заслуженную ими кару. Затем, по знаку властелина, один изянычар-телохранителей выступил вперед и ослепил обоих братьев. Слово "милость" применительно к данному случаю употреблялось вполне серьезно, без всякой издевки. Вторая история связана с огурцами. Гостеприимные турки выращивали для стола пленных принцев привычные им овощи, и вот однажды обнаружилось, что с грядки похищено несколько огурцов. Дознание, срочно проведенное одним из визирей, не дало результатов. Поскольку подозрение в краже редкого лакомства падало в первую очередь на садовников, было принято простое и мудрое решение: немедля выяснить, что находится в их желудках. "Специалистов" по вспарыванию чужих животов при дворе хватало, и волю визиря тут же исполнили. К радости верного слуги повелителя правоверных, его прозорливость получила блестящее подтверждение в пятом по счету разрезанном животе. Виновному отрубили голову, остальным же было дозволено попытаться выжить. Что же касается казни на колу, то редкий день обходился без этого зрелища, причем во время групповых казней первыми жертвами всегда были цыгане. Гибель одного или нескольких несчастных кочевников являла собой как бы обязательный традиционный пролог к еще более обширной кровавой драме. Теперь трудно представить, что происходило в душе не по возрасту угрюмого двенадцатилетнего мальчика, видевшего все это изо дня в день. Период турецкого плена ключ к разгадке всей последующей жизни Влада. Какие чувствапереполняли его сердце, когда он смотрел на предсмертные муки людей: жалость, ужас,гнев? Или, может быть, страстное желание применить что-нибудь подобное к тем, кто держит его в плену? Во всяком случае, Влад должен был скрывать свои чувства,и он в совершенстве овладел этим искусством. Ведь точно так же его отец вдалекой Валахии, стиснув зубы, слушал надменные речи турецких послов, сдерживая руку, рвущуюся к рукояти меча. Оба Влада, старый и молодой, были всего лишь марионетками ненавистного султана. И оба верили, что это до поры до времени.

В 1452 году Влад вернулся на родину и вскоре занял опустевший валахский трон. Теперь наконец можно было сбросить оковы лицемерной покорности. Заряд ненависти к туркам, накопившийся в душе молодого князя, был огромен. Влад III горел желанием показать своим учителям, что хорошо усвоил все преподававшиеся ему науки : насилие и хитрость, изощренную жестокость и искусство воевать. И хотя Влад всегда оставался ревностным и пылким христианином, в политике и в жизни он пользовался привычными ему с юных лет методами пашей и эмиров. В перспективе уже маячил целый лес заостренныхкольев: на историческую сцену вступил Влад Тепеш. Влад III правил недолго, около десяти лет. Очень скоро ему пришлось столкнуться с противодействием бояр, мешавших проведению единой политической линии, и он повел безжалостную борьбу с ними. При этом, как уже говорилось, князь опирался на поддержку беднейших слоев населения страны. Но, конечно, антифеодальная политика Влада III вдохновлялась совсем не любовью к простому люду и не состраданием, это чувство было ему неведомо, а стремлением к укреплению государства и собственной единоличной власти. Подобным образом короли Западной Европы использовали горожан в своей борьбе с непокорными феодалами. К тому же бояре явно расположены в пользу турок. Это легко понять: наместники султана не покушались на привилегии древних родов, а лишьтребовали лояльности и своевременной выплаты дани. Воевать с султаном никто из бояр не собирался, а что касается дани, то вся ее тяжесть ложилась дополнительным бременем на тех, кто пахал землю и пас овец, рубил лес и ловил рыбу. Бояре, встревоженные замыслами молодого князя, стали плести интриги. Этогои хотел Влад. Как только оппозиция сформировалась, он начал действовать, причемс энергией и размахом, совершенно неожиданными для его противников. По случаю какого-то праздника князь пригласил к себе в столицу, в Тирговиште, чуть ли не всю валахскую знать. Никто из бояр не отклонил приглашение, не желая демонстрировать отказом недоверие или враждебность. Да и само количество приглашенных, казалось бы, гарантировало их общую безопасность. Судя по дошедшим до наших дней отрывочным описаниям, был тот пир роскошен и прошел очень весело. Вот только закончился праздник несколько необычно: по приказу "радушного" хозяина пять сотен гостей были посажены на колья, так и не успев протрезветь. Проблема "внутреннего врага" была навсегда решена. Страна ужаснулась, но популярность Влада, как это ни парадоксально, росла, уже приобретая характер массового психоза. Такое положение дел, сочетание любви и страха, как нельзя лучше соответствовало его планам. На очереди была борьба с турками, для которой требовалось много послушных и верных солдат. А тому, кого бояться и в то же время любят, легко собрать армию. На четвертом году княжения Влад разом прекратил выплату всех форм дани.Это был открытый вызов. Поскольку детей у него не было, то не было и заложников; и султан Мурад, проявив явное легкомыслие, ограничился отправкой в Валахию карательного отряда в тысячу всадников преподать урок непокорному вассалу и привезти его голову в Стамбул, в назидание прочим. Но все вышло иначе. Турки попытались заманить Влада в ловушку, но сами попали в окружение и сдались. Пленных отвели в Тирговиште. По случаю небывалой победы там состоялось праздничное торжество, кульминацией которого стала казнь захваченных турок. Их посадили на колья всех до единого, в течении одного дня. Пунктуальный во всем, Тепеш и в казнях соблюдал субординацию: для турецкого аги, командовавшего отрядом, был заготовлен кол с золотым наконечником. Разъяренный султан двинул на Валахию огромное войско. Решающее сражение произошло с 1461 году, когда народное ополчение Влада III встретилось с турецкой армией, превосходившей валахов по численности в несколько раз. Турки снова потерпели сокрушительное поражение. Но теперь росту могущества Влада стал угрожать новый противник, упорный и осторожный богатые города Трансильвании. Дальновидные саксонские купцы, встревоженные безумной яростью и отвагой Влада III, предпочитали видеть на валахском троне более сдержанного государя. Да и крупномасштабная война Валахии с Османской империей совсем не соответствовала их интересам. Было очевидно,что султан ни за что не смирится с поражением: ресурсы турок огромны, предстояли новые битвы, новые войны. А если все балканские страны охватит пожар, Трансильвании уже не спастись. И причина всему бешеный князь Влад: его непомерные амбиции сделали Валахию не щитом против турок, а костью в глотке султана, подвергая этим смертельной опасности и всех соседей. Видимо, примерно так рассуждали семиградцы, начиная дипломатическуюкомпанию с целью устранить Влада с политической сцены. В качестве кандидата на престолв Тирговиште называли одного из фаворитов могущественного венгерского короляДана III. Естественно, что королю такая идея пришлась по душе, и в результате отношения между Венгрией и Валахией заметно осложнились. Кроме того, трансильванцы, действуя, по мнению Тепеша, по непосредственному наущению самого дьявола, продолжали вести оживленную торговлю с турками. Стерпеть подобную дерзость было невозможно, и Влад III начал третью войну: его армия двинулась на север. Трансильванцы жестоко поплатились за свои попытки обуздать неистового соседа. Тепеш с огнем и мечом прошел по их цветущим равнинам: города были взяты приступом. И нетрудно догадаться, какую именно меру воспитательного воздействия он применял к побежденным охотнее и чаще всего. Тогда-то и увидел побежденный Шесбург пятьсот своих именитейших граждан на кольях посреди площади? Покарав Трансильванию, Влад вернулся домой. Звезда его кровавой славы стояла в зените. Но неожиданный удар нанес Тепешу уже поверженный противник. То, что оказалось не по силам турецкой армии, сумела совершить немногочисленная, но влиятельная прослойка образованных людей: торговая элита Семиградья. Как ни удивительно, был применен и оказался действенным метод, хорошо известный и нам: воззвание к общественному мнению с помощью печатного слова. И вот на средства нескольких саксонских торговых домов был напечатан памфлет, где анонимными авторами подробно описывались все зверства Влада. Не ограничиваясь изложением фактов, они на всякий случай добавили от себя некоторые подробности, касающиеся чувств и планов Тепеша в отношении Венгерского королевства. Книга принесла ожидаемый результат. Образ действий Влада III вызвал единодушное возмущение при европейских дворах, а король Дан III пришел в ярость и решил действовать. На помощь королю пришел случай. В 1462 году турки снова вторглись вВалахию. Не ожидавший этого Влад не успел собрать войска и был осажден в своем замке Поэнари. Как мы помним, ему удалось ускользнуть из осажденной крепости,оставив там на верную гибель немногих соратников и свою молодую жену. Теперь у него оставался только один путь к спасению на север, в Венгрию. И он пришпорил коня навстречу своей судьбе. Король Дан, очень обрадованный тем, что обстоятельства сложились так удачно, немедленно заключил Влада в темницу. В замках Буды и Пешта Тепеш провел 12 лет. Вряд ли эти годы способствовали смягчению его характера. Но он смирил гордыню и даже перешел в католичество, руководствуясь, безусловно, политическими соображениями. Наконец король, окончательно уверившись в покорности Влада, освободил его, дал согласие на брак со своей племянницей и даже разрешил набрать войско, чтобы снова занять пустующий престол Валахии. Осенью 1476 года Влад вернулся на родину во главе венгерских наемников. Но, видимо, военная удача навсегда покинула Тепеша: боярское войско разгромилоего дружину. Бояре потребовали выдачи ненавистного душегуба, и участь Влада III была решена король Дан не собирался ввязываться из-за него в изнурительную войну с соседями. Но Дракуле не была суждена позорная казнь от рук бывших подданных. Узнав, что король согласился выдать его, он бежал и принял смерть в бою. Разные источники приводят различные версии его гибели. В некоторых хрониках говорится, что Влад умер сам, без видимой причины, умер, сидя вседле. В других кровавую эпопею валахского князя обрывают копье или меч. Они сходятся лишь в описании последующих событий. Найдя тело Дракулы, бояре изрубили егона куски и разбросали вокруг. Позднее монахи из Снаговского монастыря, не забывшие щедрости покойного, собрали останки и предали их земле. Смерть Тепеша вызвала среди современников оживленную дискуссию: куда отправилась его душа: на небеса или прямиком в пекло? Сторонники обеих точек зрения приводили свои аргументы, но со временем возобладал третий вариант, который и лег в основу легенды.

Тихутский перевал одно из красивейших мест Румынии. От горизонта до горизонта вздымаются зеленые волны Карпатских гор. Лишь пение птиц да редкое позвякивание колокольчиков на шеях коров нарушают мирную тишину. Но поодаль,на неприступной скале, все еще белеют, как кости, руины крепости Поэнари: "орлиного гнезда" Влада III. И многие местные жители до сих пор верят, что призрак Тепеша не ушел из этих мест, что душу безжалостного князя не принялини земля, ни небо. В наказание за свою жестокость при жизни он обречен и после смерти томиться жаждой человеческой крови. Днем он спит в развалинах, а по ночам, в образе клыкастого вампира, рыщет в поисках новых жертв. В прошлом веке с этим преданием познакомился ирландский писатель Брэм Стокер. Использовав материалы легенд, а также сведения, почерпнутые из саксонских хроник, он создал свою знаменитую книгу. Но поскольку Стокер писал не исторический, а приключенческий роман, он, чтобы избежать упреков в невежестве или плагиате, превратил прозвище "Дракул" в имя, добавив к нему полнозвучное "а" в конце.